Саки — псевдоним британского писателя Гектора Хью Мунро, также известного как Х. Х. Мунро (1870 — 1916). В «Открытом окне», возможно, его самая известная история, социальные соглашения и надлежащий этикет обеспечивают прикрытие для вредного подростка, чтобы разрушить нервы ничего не подозревающего гостя.

участок

Фрамтон Наттель, ища «лекарство от нервов», предписанное его доктором, посещает сельскую местность, где он никого не знает. Его сестра предоставляет рекомендательные письма, чтобы он мог встретить там людей.

Он навещает миссис Сапплтон. Пока он ждет ее, ее 15-летняя племянница держит его компанию в гостиной. Когда она понимает, что Наттель никогда не встречала свою тетю и ничего о ней не знает, она объясняет, что прошло три года после «великой трагедии» миссис Сапплтон, когда ее муж и братья отправились на охоту и никогда не возвращались, предположительно охваченные болотом. Миссис Сапплтон держит большое французское окно открытым каждый день, надеясь на их возвращение.

Когда появляется миссис Сапплтон, она невнимательна к Наттелю, говоря вместо этого об охоте ее мужа и о том, как она ждет его дома в любую минуту.Ее бредовая манера и постоянные взгляды в окно заставляют Наттеля чувствовать себя неловко.

Затем охотники появляются вдалеке, и Наттель в ужасе хватает свою трость и внезапно выходит. Когда Сапплеты восклицали в связи с его внезапным грубым отъездом, племянница спокойно объясняет, что его, вероятно, напугала собака охотников. Она утверждает, что Наттель сказал ей, что когда-то его преследовали на кладбище в Индии и держали подальше стая агрессивных собак.

Социальные соглашения

Племянница пользуется общественным приличием в свою пользу. Во-первых, она представляет себя несущественным, говоря Наттелу, что ее тетя скоро приедет, но «тем временем вы должны смириться со мной».

Это должно звучать как скромная шутка, предполагающая, что она не особенно интересна или интересна. И это обеспечивает идеальное прикрытие для ее шалости.

Ее следующие вопросы к Наттелю звучат как скучная болтовня. Она спрашивает, знает ли он кого-нибудь в этом районе и знает ли он что-нибудь о ее тете. Но, как читатель в конечном итоге понимает, эти вопросы представляют собой разведку, чтобы увидеть, сможет ли Наттель стать подходящей мишенью для сфабрикованной истории.

Гладкий рассказ

Шалость племянницы, конечно, просто ужасна. Но вы должны восхищаться этим.

Она берет обычные события дня и ловко превращает их в призрачную историю. Она включает в себя все детали — открытое окно, коричневый спаниель, белое пальто и даже грязь предполагаемого болота.

При взгляде сквозь призрачную линзу трагедии все обычные детали, включая комментарии и поведение тети, приобретают жуткий тон.

И племянницу не поймают, потому что она явно овладела лживым образом жизни. Она сразу же останавливает замешательство Сапплетонов своим объяснением страха Наттеля перед собаками. Ее спокойная манера и отрывистый тон («Достаточно, чтобы кто-нибудь потерял самообладание») добавляют ощущение правдоподобности ее возмутительной истории.

Обманутый читатель

Одна из вещей, которые мне больше всего нравятся в этой истории, это то, что читатель изначально тоже обманут, как и Наттел. Мы верим прикрытию племянницы — что она просто скромная, вежливая девчонка, разговаривающая. Как и Наттел, мы удивляемся и остываем, когда появляется охотничья команда.

Но, в отличие от Наттеля, мы остаемся достаточно долго, чтобы услышать, насколько обычны разговоры Сапплетонов. Это вряд ли звучит как воссоединение после трех лет разлуки.

И мы слышим забавно ироничное замечание миссис Сапплтон: «Можно подумать, что он видел призрак».

И наконец, мы слышим спокойное, независимое объяснение племянницы. К тому времени, когда она говорит: «Он сказал мне, что у него ужас собак», мы знаем, что настоящая сенсация здесь — не история о призраках, а девушка, которая без особых усилий раскручивает зловещие истории.

Рассказ «The Open Window» by Saki

«My aunt will be down presently, Mr. Nuttel,» said a very self-possessed young lady of fifteen; «in the meantime you must try and put up with me.»

Framton Nuttel endeavoured to say the correct something which should duly flatter the niece of the moment without unduly discounting the aunt that was to come. Privately he doubted more than ever whether these formal visits on a succession of total strangers would do much towards helping the nerve cure which he was supposed to be undergoing.

«I know how it will be,» his sister had said when he was preparing to migrate to this rural retreat; «you will bury yourself down there and not speak to a living soul, and your nerves will be worse than ever from moping. I shall just give you letters of introduction to all the people I know there. Some of them, as far as I can remember, were quite nice.»

Framton wondered whether Mrs. Sappleton, the lady to whom he was presenting one of the letters of introduction, came into the nice division.

«Do you know many of the people round here?» asked the niece, when she judged that they had had sufficient silent communion.

«Hardly a soul,» said Framton. «My sister was staying here, at the rectory, you know, some four years ago, and she gave me letters of introduction to some of the people here.»

He made the last statement in a tone of distinct regret.

«Then you know practically nothing about my aunt?» pursued the self-possessed young lady.

«Only her name and address,» admitted the caller. He was wondering whether Mrs. Sappleton was in the married or widowed state. An undefinable something about the room seemed to suggest masculine habitation.

«Her great tragedy happened just three years ago,» said the child; «that would be since your sister’s time.»

«Her tragedy?» asked Framton; somehow in this restful country spot tragedies seemed out of place.

«You may wonder why we keep that window wide open on an October afternoon,» said the niece, indicating a large French window that opened on to a lawn.

«It is quite warm for the time of the year,» said Framton; «but has that window got anything to do with the tragedy?»

«Out through that window, three years ago to a day, her husband and her two young brothers went off for their day’s shooting. They never came back. In crossing the moor to their favourite snipe-shooting ground they were all three engulfed in a treacherous piece of bog. It had been that dreadful wet summer, you know, and places that were safe in other years gave way suddenly without warning. Their bodies were never recovered. That was the dreadful part of it.»

Here the child’s voice lost its self-possessed note and became falteringly human «Poor aunt always thinks that they will come back some day, they and the little brown spaniel that was lost with them, and walk in at that window just as they used to do. That is why the window is kept open every evening till it is quite dusk. Poor dear aunt, she has often told me how they went out, her husband with his white waterproof coat over his arm, and Ronnie, her youngest brother, singing ‘Bertie, why do you bound?’ as he always did to tease
her, because she said it got on her nerves.

Do you know, sometimes on still, quiet evenings like this, I almost get a creepy feeling that they will all walk in through that window — »

She broke off with a little shudder. It was a relief to Framton when the aunt bustled into the room with a whirl of apologies for being late in making her appearance.

«I hope Vera has been amusing you?» she said.

«She has been very interesting,» said Framton.

«I hope you don’t mind the open window,» said Mrs. Sappleton briskly; «my husband and brothers will be home directly from shooting, and they always come in this way. They’ve been out for snipe in the marshes to-day, so they’ll make a fine mess over my poor carpets. So like you men-folk, isn’t it?»

She rattled on cheerfully about the shooting and the scarcity of birds, and the prospects for duck in the winter. To Framton it was all purely horrible. He made a desperate but only partially successful effort to turn the talk on to a less ghastly topic; he was conscious that his hostess was giving him only a fragment of her attention, and her eyes were constantly straying past him to the open window and the lawn beyond. It was certainly an unfortunate coincidence that he should have paid his visit on this tragic anniversary.

«The doctors agree in ordering me complete rest, an absence of mental excitement, and avoidance of anything in the nature of violent physical exercise,» announced Framton, who laboured under the tolerably wide-spread delusion that total strangers and chance acquaintances are hungry for the least detail of one’s ailments and infirmities, their cause and cure. «On the matter of
diet they are not so much in agreement,» he continued.

«No?» said Mrs. Sappleton, in a voice which only replaced a yawn at the last moment. Then she suddenly brightened into alert attention — but not to what Framton was saying.

«Here they are at last!» she cried. «Just in time for tea, and don’t they look as if they were muddy up to the eyes!»

Framton shivered slightly and turned towards the niece with a look intended to convey sympathetic comprehension. The child was staring out through the open window with dazed horror in her eyes. In a chill shock of nameless fear Framton swung round in his seat and looked in the same direction.

In the deepening twilight three figures were walking across the lawn towards the window; they all carried guns under their arms, and one of them was additionally burdened with a white coat hung over his shoulders. A tired brown spaniel kept close at their heels. Noiselessly they neared the house, and then a hoarse young voice chanted out of the dusk: «I said, Bertie, why do you bound?»

Framton grabbed wildly at his stick and hat; the hall-door, the gravel-drive, and the front gate were dimly-noted stages in his headlong retreat. A cyclist coming along the road had to run into the hedge to avoid an imminent collision.

«Here we are, my dear,» said the bearer of the white mackintosh, coming in through the window; «fairly muddy, but most of it’s dry. Who was that who bolted out as we came up?»

«A most extraordinary man, a Mr. Nuttel,» said Mrs. Sappleton; «could only talk about his illnesses, and dashed off without a word of good-bye or apology when you arrived. One would think he had seen a ghost.»

«I expect it was the spaniel,» said the niece calmly; «he told me he had a horror of dogs. He was once hunted into a cemetery somewhere on the banks of the Ganges by a pack of pariah dogs, and had to spend the night in a newly dug grave with the creatures snarling and grinning and foaming just above him. Enough to make anyone lose their nerve.»

Электронная книга Открытая дверь | The Open Window

Если не работает, попробуйте выключить AdBlock

Вы должны быть зарегистрированы для использования закладок

Информация о книге

Описание

Фрэмтон Наттл, пытаясь излечиться от нервного расстройства, наносит визиты совершенно незнакомым людям — сестра дала ему рекомендательные письма. Она опасалась, что если он уедет в деревню, где не с кем будет общаться, то тем самым доведет себя до нервного срыва. А так Фрэмтон сможет посетить нескольких «милых людей».
Девочка, с которой столкнулся Наттл, когда зашел в дом миссис Сэпплтон, оказалась не из разряда «милых людей».
© Кел-кор

Примечание:
Журнал «Сельская молодежь» № 1, 1977 (название: «Откройте окно»; переводчик: Т. Гинзбург).
Журнал «Чудеса и приключения» № 4, 2004 (название: «Открытое окно»).
Журнал «Бум!» № 6, 2005 (название: «Открытая дверь»).

Входит в:
— антологию «Глаза мумии», 1990 г.
— антологию «Неделя ужасов», 1992 г.
— сборник «Звери и суперзвери», 1914 г.
— антологию «Чёрный нимб и другие истории, исполненные неизъяснимого ужаса», 1992 г.
— антологию «Зарубежная новелла», 1962 г.
— антологию «The Big Book of Ghost Stories», 2012 г.
— антологию «Английская новелла XX века», 1981 г.
— антологию «Дом англичанина», 1989 г.
— антологию «Несчастный случай», 2004 г.
— антологию «The Omnibus of Crime», 1929 г.
— антологию «Before Weird Tales: Early 20th Century Stories Of Horror and the Supernatural», 2013 г.
— антологию «Ghost Stories», 2008 г.
— журнал «Сельская молодежь» 1977’01», 1977 г.
— антологию «The Haunted Omnibus», 1937 г.
— антологию «A Red Skel(e)ton In Your Closet», 1965 г.
— журнал «Всесвіт» 1983’06», 1983 г.
— антологию «Вусцішны пакой», 2013 г.
— антологию «В Англии всё наоборот», 2007 г.

Произведение Открытая дверь полностью

Читать онлайн Открытая дверь

Другие произведения автора

Детские игры

Тигр миссис Пэклтайд

Миссис Пэклтайд решила убить тигра в Индии. Ей нашли подходящего зверя, запросив за возможность пристрелить его без лишних усилий тысячу рупий. И миссис Пэклтайд согласилась.
© Кел-кор

Входит в:
— сборник «Хроники Кловиса», 1911 г.

Тобермори

Корнелиус Эппин, спустя семнадцать долгих лет экспериментов, по большей части неудачных, наконец добился успеха. Ему удалось научить человеческому языку кота Тобермори! Удалось — себе на голову.
© Кел-кор

Примечание:
Газета «Литературная Россия» № 3 от 13.01.1984 г., стр. 23 (переводчик: А. Пахотин).
Журнал «Бум!» № 8, 2002.

Входит в:
— антологию «Бойся кошек», 1993 г.
— сборник «Хроники Кловиса», 1911 г.
— антологию «Masterpieces of Fantasy and Enchantment», 1988 г.
— журнал «Неделя» № 52 1963», 1963 г.
— антологию «Beware of the Cat», 1972 г.
— журнал «Всесвіт» 1983’06», 1983 г.

В поезде под одежду Теодорику забралась мышь. А он не любил этих тварей и, поняв, что скинуть ее со своего тела удастся только в том случае, если раздеться, попал в затруднительное положение. Ведь в том же купе ехала женщина.
© Кел-кор

Входит в:
— сборник «Реджинальд в России», 1910 г.

Молчание леди Энн

Эгберт впервые видел леди Энн такой. Как ни странно, она молчала. Все время молчала. Эгберт даже начал нервничать. «Потерпеть жестокое поражение в споре с ней — не новость. Потерпеть жестокое поражение в монологе — это что-то новое и унизительное».
© Кел-кор

Входит в:
— сборник «Реджинальд в России», 1910 г.
— антологию «В Англии всё наоборот», 2007 г.

Читаем необычный рассказ Саки «Открытое окно»

Неожиданная концовка и тонкий английский юмор в замечательном рассказе Саки «Открытое окно»

Размышляя о том, как писать рассказы, Курт Воннегут отмечал:

Рассказы, при всей их краткости, могут нести в себе мощь и величие. Еще в старшей школе я прочитал несколько рассказов, которые сразили меня наповал. Вот первое, что приходит на ум: «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера» Эрнеста Хемингуэя, «Открытое окно» Саки, «Дары волхвов» О’Генри и «Случай на мосту через Совиный ручей» Амброза Бирса.

Чем не рекомендация? В общем, предлагаем почитать кое-что из этого списка — а именно рассказ Саки «Открытое окно», который приятно вас удивит как своим скромным объемом, так и неожиданной развязкой. Вот что значит настоящее чтение от «виночерпия» английского юмора (*псевдоним Гектора Хью Манро «Саки» на языке фарси означает «виночерпий»).

ОТКРЫТОЕ ОКНО

— Моя тетушка сейчас сойдет, мистер Наттель, — сказала весьма хладнокровная девушка лет пятнадцати, — а пока вам придется смириться со мной.

Фремтон Наттель попытался сказать что-нибудь правильное, чтобы должным образом польстить племяннице в данный момент, но без того чтобы недолжным образом расстроить тетушку, которая сейчас придет. Про себя он более обычного сомневался, смогут ли эти формальные визиты к целому ряду полных незнакомцев способствовать успокоению нервов, которым он предположительно занимается.

— Я знаю, как это будет, — сказала его сестра, когда он готовился мигрировать в сельское убежище, — ты похоронишь себя там, ты не будешь разговаривать ни с одной живой душой, и от хандры твои нервы станут еще хуже, чем были. Я просто дам тебе рекомендательные письма ко всем, кого я там знаю. Некоторые, насколько мне помнится, весьма милы.

Фремтону хотелось знать, входит ли миссис Сэпплтон, леди, которой он представил одно из рекомендательных писем, в разряд милых.

— Многих ли вокруг вы знаете?, — спросила племянница, когда рассудила, что у них достаточно долго продолжалось молчаливое духовное общение.

— Ни души, — ответил Фремтон. — Понимаете, моя сестра несколько лет назад останавливалась здесь у приходского священника, и она дала мне рекомендательные письма к нескольким местным жителям.

Последнее замечание он сделал тоном явного сожаления.

— Значит, вы практически ничего не знаете о моей тетушке, — продолжала хладнокровная молодая леди.

— Только ее имя и адрес, — признался посетитель. Он хотел бы знать, замужем миссис Сэпплтон, или вдова. Нечто неопределенное в комнате казалось намекало на мужское присутствие.

— Ее большая трагедия произошла точно три года назад, — сказал ребенок, — значит, это было после отъезда вашей сестры.

— Трагедия?, — спросил Фремтон; в этом покойном сельском месте трагедии казались как-то не к месту.

— Вы, наверное, удивлены, почему в октябрьский день мы держим это окно нараспашку, — сказала племянница, показывая на громадное французское окно, открытое на лужайку.

— Для этого времени года еще совсем тепло, — сказал Фремтон, — разве открытое окно имеет какое-нибудь отношение к трагедии?

— Через это окно три года назад в этот самый день ее муж и два ее младших брата ушли утром на охоту. И никогда не вернулись. Пересекая болото на пути к своему излюбленному месту для снайперской стрельбы, все трое утонули в предательской трясине. Понимаете, стояло страшно сырое лето и место, которое в другие годы было безопасно, вдруг поддалось под ногами без предупреждения. Их тела так и не были найдены. Такая ужасная история. — Здесь голос ребенка потерял ноту хладнокровия и стал по-человечески неуверенным. — Бедная тетушка все думает, что когда-нибудь они вернутся, они и маленький коричневый спаниель, который пропал вместе с ними, и войдут в это окно, как привыкли всегда делать. Вот почему каждый вечер окно держится открытым до полной темноты. Бедная дорогая тетя, она часто рассказывает мне, как они ушли, ее муж с белым дождевиком через руку, и Ронни, самый младший брат, как всегда напевающий «Берти, почему ты скачешь?», — чтобы поддразнить ее, потому что она говорила, что эта песенка действует ей на нервы. Знаете, иногда тихими спокойными вечерами, вроде этого, у меня бывает жуткое ощущение, что все они входят в это окно…

Она прервалась с легким содроганием. Фремтон почувствовал облегчение, когда в комнату ворвалась тетушка с вихрем извинений на запоздалое появление.

— Надеюсь, Вера развлекла вас?, — спросила она.

— С ней было очень интересно, — ответил Фремтон.

— Надеюсь, вы не возражаете, что окно открыто, — живо спросила миссис Сэпплтон, — мой муж и братья должны вернуться после стрельбы, а они всегда приходят этой дорогой. Сегодня они пошли пострелять на болота, поэтому устроят маленький кавардак на моих бедных коврах. Вы, мужчины, таковы, не правда?

Она продолжала радостно болтать об охоте, об отсутствии охотничьей птицы и о перспективах зимней охоты на уток. Фремтону все это казалось чистым ужасом. Он делал отчаянные, но лишь частично успешные, попытки повернуть разговор к менее горячим темам; он сознавал, что хозяйка уделяет ему лишь часть своего внимания, а ее глаза постоянно блуждают мимо него в открытое окно и на лужайку в окне. Несчастливое совпадение, что ему пришлось нанести визит именно в день трагической годовщины.

— Врачи пришли к согласию прописать мне полный покой, отсутствие умственного возбуждения, уклонение от резких физических нагрузок любой природы, — объявил Фремтон, который находился в состоянии широко распространенного заблуждения, что абсолютные незнакомцы и случайные знакомые умирают от желания услышать последние новости о лечении и немощах другого, их причинах и протекании. — По поводу диеты врачи не столь согласны, — продолжал он.

— Вот как?, — сказала миссис Сэпплтон голосом, лишь в последний момент подавив зевок. Потом она вдруг просияла напряженным вниманием — но не к тому, что говорил Фремтон.

— Вот они, наконец!, — воскликнула она. — Как раз к чаю, и не кажется, что они по уши в грязи!

Фремтон слегка вздрогнул и повернулся к племяннице, намереваясь выразить взглядом сочувственное понимание. Однако, ребенок смотрел в открытое окно с изумлением и ужасом в глазах. В холодном потрясении безымянного страха Фремтон повернулся на своем стуле и посмотрел в том же направлении.

В сгущающемся сумраке через лужайку к окну шли три фигуры, все несли под мышками ружья, один из них был дополнительно обременен белым плащом, висящем на плече. Близко к их ногам жался уставший коричневый спаниель. Они бесшумно приблизились к дому, а потом хриплый молодой голос запел из темноты: «Берти, почему ты скачешь?».

Фремтон дико схватил свой стек и шляпу; дверь в холл, дорожка из гравия и входные ворота были смутно отмеченными этапами его панического отступления. Велосипедисту, едущему по дороге, пришлось врезаться в живую изгородь, чтобы избежать неминуемого столкновения.

— Вот и мы, дорогая, — сказал владелец белого макинтоша, входя в окно, — слегка грязные, но в основном сухие. Кто это выскочил, когда мы вошли?

— Весьма экстраординарный человек, мистер Наттель, — ответила миссис Сэпплтон, — говорил только о своих болезнях и унесся без слова прощания или извинения, когда вы появились. Можно подумать, что он увидел привидение.

— Мне кажется, это из-за спаниеля, — спокойно объяснила племянница, — он говорил мне, что боится собак. Как-то раз на кладбище где-то на берегах Ганга за ним охотилась стая одичавших собак и ему пришлось провести ночь в свежеотрытой могиле, когда эти твари рычали, хрипели и пускали слюну прямо над ним. Достаточно, чтобы расстроились нервы.

Ее коньком была романтика.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.